Урок истории: рецензия на драму «Викинг»
На десятой минуте «Викинга» я понял, что совсем не знаю древнерусской истории. Выйдя из кинозала, я поспешил исправить это упущение и в процессе открыл для себя следующее: во-первых, мощный образовательный импульс, который режиссер «Викинга» Андрей Кравчук посылает с экрана, — это главное достоинство картины. Во-вторых, князь Владимир Святославович далеко не Красное Солнышко.
Так что если вы вдруг запланировали поход на «Викинга» с детьми, то лучше включите им мультфильм 2006 года «Князь Владимир» — идея та же, косяков меньше, а еще в титрах Николай Расторгуев поет красивую песню. Сами же приготовьтесь к мрачному, кровавому, зачастую неприятному и спорному зрелищу.
Предыдущий фильм Андрея Кравчука «Адмиралъ» раскритиковали как рядовые зрители, так и профессиональные историки. Картине досталось за недостоверность отображаемых событий, подтасовку фактов и в особенности за романтизацию фигуры Колчака.
В работе над «Викингом» Кравчук учел прошлые ошибки и подошел к съемкам обстоятельнее: ролик, в котором режиссер на пару с художником-постановщиком рассказывают о воссоздании атмосферы Х века на протяжении семи лет, — убедительное тому доказательство.
«Нам хотелось сделать кино, которое давало бы ощущение документа», — говорят они, имея в виду единственный документ, послуживший основой для «Викинга», — «Повесть временных лет». Следуя букве первоисточника, авторы показывают нам правдоподобный мир раннего Средневековья с поправкой на родной менталитет: деревянные хибары, холщовые рубахи до пят и суровые бородатые физиономии прилагаются. Княжеские междоусобицы и набеги печенегов не дают житья здешнему люду. Кроме того, в обществе древних русичей правят кровавые ритуалы и законы, неподчинение которым грозит потерей головы. К этим законам, кстати, бессовестно прибегают сценаристы, латая сюжетные дыры и несостыковки картины.
Продолжая разговор о сюжете. Сцены фильма выстраиваются по цепочке в соответствии с «Повестью…», с долей художественного вымысла, благо к этому обязывает сам жанр. Однако в погоне за документальностью создатели «Викинга» позабыли о главной заповеди любой хорошей истории — живых и ярких героях.
Отвертеться не получится: в руках у сценаристов характеры трагической глубины, гиганты не чета игропрестольным Ланнистерам и Старкам. Но когда главное действующее лицо картины ведет себя как символ 2017 года, зрителю уже не важно, какие там опилки использовали декораторы, чтобы пыль на экране выглядела как настоящая.
Князь Владимир, жестокий расчетливый стратег, дальновидный политик и прославленный ловелас, уступает место слабаку и рохле с лицом Данилы Козловского. Неуверенный в себе, дерганый, закомплексованный бастард, следующий поговорке «На Бога надейся, а сам не плошай» с точностью до наоборот, — идеальный пациент для дедушки Фрейда, но не великий князь.
В финале его и вправду ждет сеанс психоанализа, только у греческого священника. Такая смелая трактовка легенды о принятии христианства на Руси заслуживает похвалы, но перед тем как начать ломать копья и спорить о том, правы создатели «Викинга» или нет, зрителям предстоит с боем пробираться до концовки.
Прямиком с экрана в залы кинотеатров летят щепки вперемешку с отрубленными конечностями; волхвы, похожие на практиков вуду, в животном экстазе преклоняются перед деревянными истуканами, а все это безумие начинается ровно тогда, когда Владимир испивает галлюциногенного напитка из рук викингов-наемников.
Меня не покидает ощущение, что следом за князем скандинавского пойла успели хлебнуть оператор и монтажер. На дворе 2016-й, а трясущаяся камера до сих пор единственный способ для воплощения эффекта присутствия.
Обидно! Обидно за работу костюмеров, гримеров, хореографов, так как батальные сцены отсняты мастерски и со вкусом, и все это великолепие хочется рассмотреть поближе да подольше, но человеческий глаз попросту не успевает за горе-оператором, который так и не определился что снимает: исторический эпос или нового Джейсона Борна.
Взгляды, которые герои украдкой бросают друг на друга и которые не приводят ни к чему существенному, сюжетные линии, оборванные на полуслове, и даже постер, где Данила Козловский стоит в незнакомом одеянии, все это отсылает меня к неутешительной мысли: фильм покромсали при монтаже. Выкидывали целые сцены, и надеюсь, что мы увидим когда-нибудь режиссерскую версию «Викинга».
Если я ошибаюсь, то дела у картины плачевнее, чем я думал. Больше всего пострадали персонажи, но актерская игра Козловского, Ходченковой и Суханова героически перекрыла собой это недоразумение.
Жаль, что и тут без шероховатостей не обошлось. Ради накала драмы сценаристы убрали из речи героев любые намеки на архаизмы. Но когда на первых минутах фильма князь с княжной заговорили друг с другом, чуть ли не цитируя «Реальных пацанов», «Викинг» мгновенно растерял добрую половину своей атмосферы.
«Викинг» — это неоднозначное и неровное кино. Моя рецензия ему под стать. Я не могу с уверенностью сказать: идите на фильм, как и не могу сказать не идти. Могу лишь надеяться, что те, кто добрался до этих строк, как и я, начнут свой поиск, составят свое мнение и окажутся не такими профанами в древнерусской истории.
Константин Макаров
