Руководитель «РазДельного сбора» Дмитрий Садоков: «Я не беру продукты в упаковке на выброс»
Уже пять лет Дмитрий Садоков с соратниками проводит в Череповце акции по приему отходов. Руководитель «РазДельного сбора» рассказал cherinfo, как пришел к личной «мусорной реформе», как легко организовать разделение отходов дома и почему каждый из нас несет ответственность даже за один раз использованный пластиковый стаканчик.
— Дмитрий, как вы пришли к мысли, что нужно сортировать мусор?
— Я подружился с ребятами, которые этим занимались. Это было больше пяти лет назад. До того я занимал скептическую позицию относительно раздельного сбора: сомневался в эффективности, не утруждался, чтобы разобраться в смысле этого занятия. Но когда я своими глазами увидел, что отходы реально идут на переработку, что система работает, я тоже присоединился к движению: стал разделять отходы.
Мотивы к разделению отходов у всех разные: экологический след, вред здоровью, ресурсосбережение и даже ностальгия по советским временам. Мои мотивы — стремление к порядку, дисциплине и ответственности за то, что останется после нас. Считаю, если что-то покупаешь, то должен нести за это ответственность. Но важно не доходить до крайностей: не навязывать свою точку зрения, не осуждать близких за их действия. Например, если я вынужден купить торт в неперерабатываемой таре или попадаю туда, где не получится сортировать отходы (например, иду в экспедицию), то угрызений совести я не испытываю. Намного важнее проявлять ответственность за потребление на своем бытовом уровне ежедневно. И рано или поздно такую позицию примут и твои близкие.
— Вы дома наверняка разделяете отходы. Это сложно?
— Я разделяю отходы давно и сознательно, поэтому это не занимает много времени. Я еще в магазине понимаю, какую упаковку смогу сдать в переработку. Поэтому стараюсь не покупать продукты в упаковке, которая пойдет на свалку. Это, к примеру, йогурты или готовые салаты. Фасовочные пакеты легко заменить экомешочками или другими емкостями.
Упаковку, которую купил, я мою вместе с посудой и кладу в отдельное место. Это занимает секунды. Для отходов выделен уголок, там пять маленьких пакетов. В одном собираю отходы, которые в Череповце не принимают. Примерно раз в месяц я езжу в Петербург и там их сдаю. Пластик, стекло и металл я сдаю на наших череповецких акциях. Хотя пластиковые бутылки не коплю и сразу отношу в контейнер у дома. Так же с макулатурой. В Череповце сейчас есть возможность сдать в переработку упаковку от любых продуктов, если подойти к этому вопросу внимательно.
535 рекордное число череповчан на акции «РазДельного сбора»
— Сколько человек в команде «РазДельного сбора»?
— У нас примерно 15 активных волонтеров. Это разные люди, они меняются: кто-то приходит, кто-то уходит. Из этих 15 человек несколько только помогают развозить отходы по пунктам приема. Обычно новые волонтеры, благодаря своему энтузиазму, включаются в работу более осознанно и активно. Именно так у нас появилась новая точка в Зашекснинском районе: со мной связалась учитель из 14-й школы и предложила проводить акции на пришкольном участке. Сейчас обратилась девушка: она хочет организовать прием отходов в Северном районе. В декабре мы уже провели первую акцию на территории школы № 29, надеюсь, что продолжим работать на этой точке.
— А кто они, экологические активисты? Почему начинают заниматься сбором отходов?
— Причин множество. Но большинство волонтеров считают это правильным образом жизни. Чаще всего вдохновляются чьим-то примером. Школы № 14 и 29 присоединились, потому что там развиваются экологические практики, проектная работа. К тому же многие волонтеры в целом увлечены охраной природы. Многие именно как волонтеры выезжают со мной в Дарвинский заповедник.
Мои мотивы — стремление к порядку, дисциплине и ответственности за то, что останется после нас. Считаю, если что-то покупаешь, то должен нести за это ответственность.
— Но вы говорите, что у вас текучка. Почему люди уходят?
— Это закономерно. Я и сам не раз пытался уйти. И рано или поздно это случится. У кого-то семья появилась — некогда, кто-то уехал из Череповца. А многие перегорают, перестают видеть в этом смысл. Причины разные.
— Много череповчан приходит на акции «РазДельного сбора»?
— Посещаемость стабильно растет все эти пять лет. Самым активным стал 2019 год: на каждую акцию приходили почти 600 человек! Сейчас из-за пандемии стало меньше, примерно по 400 человек. Но люди стали больше сдавать стекла.
— Какие отходы вы принимаете на акциях?
— Больше всего собираем стекла. Во время первой карантинной акции в июне собрали 1 300 килограммов. Это был максимум. С тех пор держимся на этом уровне. Стекла в быту много, а сдать его некуда или сложно. Макулатуры каждый месяц набираем от 250 до 500 килограммов. Сейчас с макулатурой проще: в городе поставили контейнеры в пешей доступности, поэтому нам приносят меньше.
— А металл-то в Череповце и так можно сдать?
— Удивительно, но с этим сложности. Черный металл принимают в гаражах или на базах большим тоннажем. Консервные банки принимают по очень низкой цене, а где-то не берут вообще. С наших акций за пять лет мы сдали примерно три тонны металла.
— Сейчас много говорят про вред пластика и микропластика. Его принимаете?
— С пластиком поначалу было сложно: нужно было разобраться в его видах, узнать, где какой принимают. Пластик отличается не только по химическому составу, но и морфологически. А это важно для переработки. Один и тот же материал может быть бутылкой, контейнером и пленкой, и в одно место их не сдашь. Сначала собирали по 20—30 килограммов пластика за акцию, а во время акции «Крышки для малышки» стали собирать в десятки раз больше. Здорово, что люди об этом задумались и стали сдавать крышки в переработку, а затем и бутылки. Сейчас собираем по 100 килограммов пластика за акцию стабильно.
— А одежду вам можно принести?
— Да, но в отличие от Петербурга и Москвы мы принимаем одежду только в хорошем состоянии. Там есть возможности для переработки текстиля, ветоши, а у нас нет. Мы передаем одежду в благотворительный магазин «Так просто». Одежду отдаем в 200-литровых мешках. В год около 100 мешков получается. Три года уже принимаем электрооборудование, хотя это очень сложные для переработки отходы. Чем больше техники мы ремонтируем, а не выбрасываем, тем лучше для природы.
— Куда всё отправляете на переработку?
— Одежду — в магазин «Так просто», металл — частникам, а они сдают его на «Северсталь». С конечными переработчиками мы почти не сотрудничаем, потому что объемы не так велики, напрямую на перерабатывающий завод отправляем только электрооборудование и блистеры (в Ярославль) и таблетки (в «Природоохранный центр Групп» в Череповце). В основном контактируем с перекупщиками. Картон везут в Сокол, бумагу и журналы — во Владимирскую область, стекло — в Чагоду, пластик — чаще всего в Московскую область. Точнее не скажу, потому что это коммерческая тайна предприятий. Электрооборудование, таблетки и блистеры из-под таблеток везут на переработку в Ярославль.
134 тонны отходов отправили
в переработку активисты
«РазДельного сбора» за пять лет
— Вот вы говорили про личную ответственность за мусор. Многие считают, что достаточно просто не мусорить.
— Безответственное отношение к мусору — это признак недисциплинированности и непорядочности. Выкидывать, пусть даже в законную кучу, то, чего там быть не должно, — неправильно. Вот я попил воды в спортзале из пластикового стаканчика, и этот стаканчик уже принадлежит мне, я несу за него ответственность. Все эти мусорные кучи — это моральная ответственность каждого. Это то, что мы оставим после себя. Очень важно не только не мусорить и сдавать отходы в переработку, но и избегать образования этих отходов, использовать многоразовую тару.
— Но в этом замешаны не только потребители, но и экономика, политика?
— Почему буксует мусорная реформа? Потому что мусорные полигоны — традиционный и самый простой и дешевый способ «избавиться» от мусора. Зачем надрываться и искать деньги на разделение, переработку, если можно по старинке и по привычке все сваливать в кучу? Другая крайность — сейчас технологии сжигания мусора преподносят как панацею. Но ведь это приведет к полному уничтожению возможностей переработки. Называть сжигание переработкой — это подмена понятий. Лоббисты говорят, что сжигать легче, быстрее и экологичнее. Но это не переработка, а уничтожение вторичных материальных ресурсов, потенциально пригодного сырья для новых изделий. Эти две крайности — причины, почему мусорная реформа в пролёте. В Вологодской области по-прежнему преобладает полигонное захоронение — и, на мой взгляд, это хоть немного, но предпочтительнее мусоросжигания, потому что не повлечет за собой таких долгоиграющих экономических последствий, которые приходится ожидать в Московской области. Но в любом случае нужно снижать производство отходов, применять практику «ноль отходов», поддерживать перерабатывающие предприятия. Сейчас таких усилий не принимается ни в нашем регионе, ни в стране. Разруха по-прежнему в головах.
— Но вы ведь не опускаете руки?
— Мы продолжим акции. Это хоть какая-то возможность для людей сдать в переработку те отходы, которые больше нигде не принимают. Мы готовы помогать предприятиям, которые хотят внедрить у себя раздельный сбор. Хотим принимать и сдавать в переработку больше разных видов пластика. Это стало бы большим достижением. А еще очень здорово наблюдать, как люди постепенно проявляют осознанность и приходят к ответственному потреблению. Они начинают воспринимать раздельный сбор как естественную и необходимую часть жизни.
Семен Мануйлов