К своему 120-летию Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого выпустил цикл интервью с выпускниками, которые добились больших жизненных успехов. Один из таких выпускников — заместитель мэра Череповца по вопросам социально-экономического развития Михаил Ананьин. Он окончил петербургский университет в 1996 году по специальности «Экономика и  управление в металлургическом производстве». В 90-е Михаил Ананьин приехал учиться в Политех на экономиста, окончил аспирантуру и успешно строил карьеру в банке. Но в какой-то момент понял, что хочет вернуться в родной Череповец.

Михаил Ананьин

— Михаил Анатольевич, почему вы решили учиться именно в Санкт-Петербургском политехе?

— На самом деле я очень хотел поступать в МГУ — ну просто очень! Помню, меня-первоклассника родители привезли на Воробьёвы горы. И папа сказал: если хочешь хорошо жить, хорошо учись и поступай сюда. Мы часто бывали в столице — Москва для нас была транзитным пунктом. Из Череповца мы всегда доезжали до Москвы, а там либо в Ярославскую область на автобусе в Переславль-Залесский, откуда родом мой папа, либо в Тульскую, где жили родители мамы, либо прямо на юг. Но когда я был в 7−8 классе, к нам пришла новая учительница по химии Светлана Анатольевна Гуськова. Она окончила тогда еще в Ленинграде пединститут имени Герцена. И эта молодая учительница буквально ворвалась в нашу школьную жизнь. Умница, красавица, умеет играть на гитаре, но главное — с абсолютно новым подходом к образованию. У вас, говорит, наступает время подготовки к институту, там занятия парами, поэтому привыкайте — химия у нас тоже будет парой, два урока подряд через переменку. А когда мы с ней завели разговор про поступление в институт, я поделился, что хочу поступать в МГУ. И почему-то она предложила не спешить с Москвой и подумать насчет Ленинграда.

— Получается, зерно сомнения заронила в вас школьная учительница?

— Да. И на зимних каникулах в девятом классе мы с папой поехали в Ленинград. До этого я был там всего один раз. Тогда был простой экскурсионный маршрут: основные достопримечательности, история блокадного Ленинграда. Я уже знал, что город интересный, с большой историей. Мы приехали и на день открытых дверей в Политех. Прогулялись вокруг здания — оно поразило своим великолепием, зашли внутрь. Потом я приезжал сюда еще пару раз. Гулял по Невскому, Каменноостровскому — и мне понравилось. Понял, что Питер для меня комфортнее Москвы.

Михаил Ананьин

— И все-таки в городе полсотни вузов. Почему выбрали именно Политех, а не какой-то другой?

— Знаете, тогда ведь не было ни компьютеров, ни Интернета — покупали брошюрку для поступающих, даже не покупали, а передавали из рук в руки и штудировали, созванивались, узнавали, где какие специальности. У нас соседка была, дочка которой три года назад поступила в Ленинград в ИНЖЭКОН. Соседка мне эту брошюрочку и дала. Политех мне понравился именно широтой выбора. Мы с папой долго беседовали, он инженер, и подход ко всему у него вдумчивый. В то время только стали появляться информационные технологии. В Политехе был мощный факультет кибернетики. Я много книг читал, узнавал про это направление, хотя внутренне понимал, что это не мое. Я стал думать над другими вариантами, а папа аккуратно подсказал (он тогда на химзаводе работал), что крупные предприятия очень интересны, а специалистов с экономическим образованием не хватает. Я задумался — да, профессия действительно интересная.

— Трудно было сдать вступительные экзамены?

— С точки зрения знаний я был подготовлен. Но если бы не учился на подготовительных курсах, наверное, было бы по-другому. Я поступил с полупроходным баллом — четверки по математике и физике и зачет по русскому. Сразу шел на экономический факультет по специальности «Экономика в металлургии». Многие рассуждают: вредное производство, загазованность… Я об этом не думал. Наоборот — заводы, цеха, люди в этих цехах были мне интересны. У нас в городе крупное металлургическое предприятие, я про отрасль знал больше других и не видел в ней чего-то страшного. Когда с папой пришли в приемную комиссию, у стенда факультета экономики сидела Изабелла Вальтеровна Дольде, она позже учила нас экономике инвестиций в производственные комплексы. И она спрашивает, на какую кафедру я хочу. Вы, говорит, первый в этом году, кто на эту специальность идет по собственному желанию. Обычно в металлургию идут все, кто не поступил на другие. Экзамены пролетали один за одним. Когда результаты вывешивали, мы с папой подошли вместе, а девчонки эмоциональные такие — помню, одна бух в обморок прямо передо мной. Эти моменты для ребенка — а на первый курс мы все равно еще детьми приезжали, непростые.

Михаил Ананьин

— Но вас родители, чувствуется, на этапе поступления очень поддерживали.

— Мне, наверное, как и всем приезжим ребятам, было тяжело морально. Приехал из своей квартиры, где была отдельная комната, где родители еду приготовят. А тут оказался в общежитии. Старшекурсники уже на каникулах, а тебе надо готовиться, ходить в институт. Многие не выдерживали еще и потому, что боялись конкуренции с коренными ленинградцами, которые физико-математические школы окончили. Двое ребят из Череповца уехали еще до экзаменов — морально не выдержали. В какой-то момент мне тоже хотелось в Череповце остаться. Но желание получить столичное образование все-таки пересилило. А родители мне действительно помогали. И не только морально. За это я им очень благодарен! Когда уезжал, у меня всегда был чемодан солений-варений и еще консервы с мясом. Правда, все это мы с товарищами съедали за несколько дней. Тогда и для родителей время было непростое — заводы работали нестабильно, зарплаты задерживались, кругом бартерные расчеты. Это потом я узнал, что однажды родители меня в поезд посадили, денег дали, еды дали, а у самих на автобус денег нет — так и шли домой пешком. Но всегда подбадривали: учись, покупай книги, ходи в музеи, на концерты. Я им безмерно за это благодарен.

— Учиться сложно было?

— Учеба началась с картошки: начало сентября, первокурсников в сапожищах от метро «Дыбенко» автобусами увозят в колхоз, потом куда-то в поля. Это хороший этап знакомства с группой, сокурсниками, старшекурсниками. Учиться мне было несложно. Сложно было совместить быт и учебу. Кроме того, я долго акклиматизировался. Первые года два постоянно болел. Предметы очень интересные, мне все нравились. Самой сложной была химия. Она начиналась в восемь утра, вел этот предмет профессор Блинов. Эта огромная аудитория в химкорпусе, мы заходим в темноту, профессор лампы включит — а вокруг все равно полумрак, и ты еще спишь, а он рассказывает и рассказывает свою химию. А ты борешься со сном — раскрываешь глаза, а они снова закрываются…

Михаил Ананьин

— Что вам удалось вынести из стен Политеха помимо знаний?

— Умение смотреть глобально вперед. И второе — это научная школа. Раньше я не придавал этому значения. Есть вузы провинциальные и не только, которые появились относительно недавно. Но там нет научной школы. А вот за 120 лет Политеха та самая научная школа университета однозначно сформировалась. Это преемственность, которая идет из поколения в поколение.

— После окончания института вы все-таки решили пойти не на работу, а в науку.

— После вуза я поступил в аспирантуру. Владимир Викторович Глухов меня к себе на обучение пригласил. На работу я тоже устроился. Первый опыт в банке, а это 90-е, чего там только не было. Понял, что теория с практикой соотносятся иначе, чем в книгах.

Михаил Ананьин

— Получается, у вас в Петербурге неплохо все складывалось в плане карьеры, научной в том числе. Почему же вы решили вернуться в Череповец?

— Аспирантура стала для меня важным и сложным периодом. Работа, учеба поглощали все время. В какой-то момент я почувствовал, что мой внутренний ритм перестал соотноситься с ритмом города. Еду на работу полтора часа, то есть три часа ежедневно трачу на дорогу. А сколько это за неделю, за год — пересчитал и внутренне ужаснулся. Научный руководитель меня поддержал, сказал, а что — Череповец тоже хороший город. И я всерьез задумался о возвращении домой. Вернулся и ни разу об этом не пожалел. Сейчас общаемся с ребятами, обсуждаем, как у кого жизнь складывается, и я понимаю, что поступил правильно. Каждому свое — не надо в чужую клеточку становиться и в ней худо-бедно существовать. Важно найти свое место и быть удовлетворенным.

— В Череповце вам сразу удалось найти свою колею?

— Несколько собеседований было на меткомбинате. Но на химическом заводе мне предложили и жилье, и карьерные ожидания. И не обманули. 12 лет я проработал в структуре «ФосАгро-Апатит». Но для менеджера изменения все-таки должны быть. В какой-то момент я просто «выработался». Мне предложили лет на пять на север уехать — в Мурманске были активы предприятия. Но дети пошли в школу, и как раз поступило предложение по муниципальной службе. Я согласился.

— Вы на этой службе уже девятый год, получается. Накопилась усталость?

— Есть интереснейшая работа — муниципальная служба. Она очень непростая. Но многое удается успешно реализовывать в муниципальной и региональной команде. И есть приятное состояние: понимаешь, что делаешь, понимаешь, что делаешь правильно, и все получается — видишь положительный конечный результат. Сейчас я на своем месте и ощущаю, что востребован и могу принести пользу.

Михаил Ананьин

— Михаил Анатольевич, что для вас главное в жизни?

— О глобальных вещах можно много говорить. Но для меня все равно первично — это семья и дети. Стараюсь уделять им максимум внимания. Когда мы встречаемся вечером с детьми, женой, родителями — это момент абсолютного счастья. Он может быть на даче, где-то в поездке, на прогулке по Череповцу — везде. И еще важно осознание того, что ты нужен, востребован. Ко мне люди обращаются — помоги. Я мог бы сказать, что не моя компетенция. Но я могу помочь! Снять трубку, пригласить, решить ситуации — могу реально помочь людям на этой должности. И мне это нравится. Плюс то, что мы делаем в экономике города: Индустриальный парк, новые промышленные территории, инвестиции — многое получается. Когда я пришел на эту должность, инвестиции были порядка 15 миллиардов рублей, сейчас — 50−60 в год. На нашей маленькой территории. Вижу, что в Череповце становится в чем-то легче, приятнее, комфортнее — и я реально могу на это влиять. В советское время на берегу Рыбинского водохранилища разрушили много церквей. Они утрачены. А сейчас в городе строится четыре храма. Прихожу к бизнесмену, говорю: «Ты строишь по 20 высоток в год, а люди строят храм. Я не прошу денег, ты просто с батюшкой встреться и пообщайся». И вот храм уже построен. И колокола звонят на всю округу — и это все делают простые люди. Потому что народ — это монолит. Очень большая мудрость у наших людей. И большая сила веры.

Медиацентр СПбПУ, Инна Платова