Водитель автобуса Георгий Бабаев: «Первый мой ЛиАЗ был настоящим страшилой!»

Георгий Бабаев — один из немногих действующих водителей автоколонны № 1456, которым довелось поработать на легендарном ЛиАЗе-677. Это автобус, ставший символом городского транспорта в СССР. В народе он получил множество прозвищ: «скотовоз», «сарай», «чайник», «дрыня», «стоместник» или «сотка», «слон», «блюмчик» — за металлический звон при езде, «луноход» — за очень плавный ход и медлительность. Георгий Бабаев рассказал cherinfo об особенностях советских автобусов, новых машинах, конкурентах и напарниках.

— Георгий, расскажите о своем первом автобусе.

— Это был ЛиАЗ-677. Я и учился на таком, только в учебном автобусе за кабиной водителя была еще кабина наставника с тормозной педалью — мало ли! Первое время я возил людей на химзавод, потом уже на городских маршрутах работал. Первый мой ЛиАЗ был просто кошмар! Я еще до него не дошел, а сразу понял: ужас меня ждет. Он еще в каком-то странном цвете был, серо-желтом. Начальник сказал, что он недавно с кузовных работ приехал. А я смотрю: ну и страшила! В кабину сел, а дверь-то на шпингалет закрывается! Ну и ну! Завел — мотор работает, хоть это хорошо. Принял — что делать? Я ведь новичок был, лучшей машины пока был недостоин. Я, наверное, полгода на нем мучился. Помню, доеду до химзавода, гляну в салон — а там все сидушки в куче! Они же не прикручены были. Нестандартные! У нас и из пассажиров почти никто не садился — страшно было, еще улетишь. У этого автобуса до меня уже не одна «капиталка» была. В общем, через полгода я пересел на новый ЛиАЗ-677, но первый, страшила, мне долго еще снился. В автоколонне были еще львовские ЛАЗы. Я на них уже не ездил, а мужики-старожилы говорили, что тяжелые автобусы были, без гидроусилителя руля. Думаю, водителям было непросто.

— Помните свою первую зарплату?

— Конечно! 270 рублей! Мне же всего 21 год был, куда такие деньжищи девать-то? Просто целая пачка трёшками, пятерками… В магазинах в 1988 году уже ничего не было, а тут сразу и лихие 90-е… В магазинах ждали, когда хлеб привезут, и за молоком были бесконечные очереди, да и за всем остальным.

— А почему ЛиАЗ-677 столько названий в народе получил — «луноход», «стоместник», «скотовоз», «сарай»?

— «Скотовоз» — это грубо, конечно. Думаю, звали так за то, что там были в основном стоячие места. А «сарай» — народ же любил всякие кликухи придумывать, видимо, он по форме напоминал сарай. Вот автобусы ЗИЛ-157 «захарами» звали. А почему — кто его знает? «Стоместник» — за вместимость. Бывало, человек 140 забивалось. Приходилось выходить и двери снаружи закрывать, потому что люди буквально свисали. Главное было — втолкнуться и ехать, а как — третье дело.

— А как в управлении ЛиАЗ себя вел?

— Нормальный автобус по тем временам. Даже на счет тепла никто не жаловался. В кабине только шумновато было: мотор же рядом с водителем. Рулевое было с гидроусилителем, это хорошо. Шел автобус плавно. Коробка — автомат (ЛиАЗ-677 стал первым отечественным автобусом, оснащенным автоматической трансмиссией. — cherinfo), две педали — удобно. Включаешь на автомат и поехал: первая, вторая… Но мы принудительно переключение делали, чтобы попроще, и чтобы сразу подразогнать побольше. Тумблер ставили на первую, потом на вторую скорость, а третья автоматически включалась.

— А дороги тогда какие были?

— Да свободно ездили: дороги были пустые. Полная свобода, мы себя чувствовали королями. Это уж потом началось столпотворение. Дороги, в принципе, были не подарок, но не скажу, что уж разруха совсем. Вот в районе даже один раз в кювете сидел. Бампер оторвали, пока вытаскивали.

— А как зимой ездили?

— Раньше так дороги не поливали, как сейчас. Тогда только песок и соль были. Резина без шипов и тогда была, и сейчас. У нас всесезонка. Колеса прокручивает на льду… А ЛиАЗы на льду вообще малоуправляемы. Автобус сразу идет юзом, его крутит. Потому что с механической коробкой можно быстро переключить с повышенной на пониженную скорость, а на автомате — никак. Вот по дороге на химзавод, под мостом перед «азоткой», было место, где некоторых крутило так, что ужас один! Да еще с людьми, такое дело было!

— В аварии с пассажирами попадали?

— У меня такого не было, честно. Я спокойно всегда езжу. У меня три награды от министра транспорта есть за работу без аварий.

— С пассажирами бывают истории?

— Бывают. Недавно на остановке вижу: бабушка идет к автобусу. Я ее подождал. Она потом ко мне стучится в форточку, конфетки протягивает: «Спасибо! Доброго пути вам!». Приятно. Помню, в ЛиАЗе этом как-то летом в ливень крыша потекла: проржавел автобус. Так пассажиры с открытыми зонтами ехали. Смешно и стыдно было. Доехали до конечной, но никто не подошел с замечаниями и возмущениями. Представьте! А сейчас бы меня съели! Часто с пьяными проблемы бывают. Доезжаю до конечной, а в салоне сидит такой — спит. И что с ним делать? Начинаешь будить, а он никакой. Я знаю приемчик: за ухом на точку надо нажать, и человек просыпается. Бывает, сжалюсь, подкину по дороге.

— Какие автобусы раньше в автопарке были?

— Да только «Икарусы» да ЛиАЗы! Кстати, венгры хорошие автобусы делали. Они же и на межгород ходили. По городу на них было больше всего маршрутов. Раньше почти у каждого маршрута был свой автобус. «Икарусы» ходили по первому, третьему, восьмому маршрутам, ЛиАЗы — по четвертому, девятому и одиннадцатому маршрутам. Это сейчас у нас каких только марок автобусов нет! Слесарям стало сложнее, мне кажется: у каждой марки своя история, все разное.

— После ЛиАЗа на чем ездили?

— Девять лет отъездил на ЛиАЗе, а в 1997 году к нам пришли 11 турецких «Мерседесов» коротких. Я пересел на «турка». Он вообще как легковой автомобиль: все мягко, хорошо идет, плавно, рулевое пальцем можно крутить. Они белые были, так говорили: «Как белые лебеди летят». Сначала думали: турецкая сборка, что может быть хорошего? Я проехал на «турке» больше 700 тысяч километров. Это нормально для городского транспорта. Были нюансы, не без этого. Вместе с автобусами к нам турецкая бригада приехала, чтобы устранить недоделки. Так у них каждый человек отвечал за свою функцию, не как у нас, когда один мастер на всё — универсал! Когда «Икарусы» стали постепенно снимать с линии, турецкими заменяли, а в основном парк обновился голицинскими «Мерседесами» длинными. Сразу начали открывать новые маршруты: № 13, 18 в «сточик». Народу нравились автобусы, но многие любили повредничать: в новых автобусах были кнопки вызова на поручнях, так народ тайком нажимал, а нас это отвлекало. У меня высвечивается на табло, что кто-то хочет выйти, указана дверь. Я останавливаюсь, а никто не выходит… Голицинские «Мерседесы» покрепче сделаны, конечно. Они хоть и потрепанные с виду, но до сих пор бегают по городу, а турецкие давно все списали.

После «турка» я сел на новый короткий ЛиАЗ, хоть и категория на длинный у меня была. Около четырех лет с напарником на нем отъездил. Напарника тоже Георгием зовут, он на пенсию уже ушел. Мы с ним лет 20 отработали. У меня всего два серьезных напарника было за 33 года работы. Контакт с напарником очень важен. Это доверие. Утром после его смены приходишь и знаешь, что ничего проверять не нужно. Садишься в машину, как после себя. Вечером всегда ждешь звонка: все ли в порядке с автобусом, не сломался ли. А с ЛиАЗа я пересел на новый МАЗ, ему двух лет еще нет. Эти автобусы до газовых закупили. МАЗ — нормальный аппарат: сиденье удобное, регулируется, на подушке, печечка есть в кабине и дополнительный подогрев.

— Управление коротким и длинным автобусом сильно различается?

— Я сначала думал, что сложно с короткого пересесть на длинный. Стажировался сначала. Тезка мой пораньше пошел обучаться. Он мне и говорит: «Сначала непривычно, габариты другие, а потом приноровишься по зеркалам». Я сел, по зеркалам смотрю: а где у меня хвост-то? Потом с габаритами свыкся. Несколько смен — и как на коротком.

— Меня всегда удивляет, когда на остановках автобусы останавливаются друг от друга тютелька в тютельку. Иногда даже страшно. Зачем это делают водители?

—  Да, такое есть. Может, водители стараются, чтобы автобус сзади тоже вошел в карман, чтобы пассажирам было удобнее. На светофоре же мы так не подъезжаем! А вообще, так близко останавливаться водители не боятся, потому что у нас все автобусы на автомате. Со сцепления-то можно назад поехать, а тут тормоз отпустил, газу не даешь, и машина сама уже вперед поехала. Страха откатиться назад нет. Но соблюдать дистанцию, конечно, надо бы.

300 тысяч рублей стоит сегодня списанный ЛиАЗ-677 1994 года выпуска1такой автобус продается на сайте «Авито» — в Тульской области

— У вас есть любимый маршрут?

— В принципе, уж весь город изучен, могу с закрытыми глазами ездить. Любимых маршрутов нет: всегда лучше разнообразие. По одному пути ездить каждый день надоедает, нудно как-то. Хорошо, когда маршруты меняются, нас так и кидают сейчас. Я ездил по 13-му с самого его открытия. А тогда еще был маршрут № 11. Бывало, диспетчер сообщает, что на 11-м нет машин, надо с 13-го снять. Я 11-й не любил, он какой-то запутанный был, а 13-й тогда ходил без всяких криулей. Тогда еще был 201-й маршрут, «шияновский». Они нас конкурентами считали. Своя война была.

— А сейчас чувствуется конкуренция?

— Конечно! Дублирующих маршрутов масса. Но я стараюсь не обращать на это внимания. Да и с частниками связываться нет желания, только нервы портить. У меня свой маршрут, свой график. Знай поезжай! Поначалу немножко пререкались, бывало, и нецензурно, но я потом подумал: зачем мне это все? У нас случаи были, когда молодые пацаны еще на турецких «Мерседесах» с конкурентами поцапались на конечной остановке. Слово за слово, а потом бегали друг за другом с монтажкой! Ну не дураки?

— С водителями легковых автомобилей как отношения складываются?

— Негатив бывает: подрезают, дорогу не уступают… Но сейчас больше стало понимающих водителей. Поворот включен, видно, что я поворачиваю, моргнет, пропустит, я ему в ответ — авариечку. Мы тоже иногда внаглую выезжаем, так посигналят и форточку откроют, что-нибудь покричат… Рукой махнешь…

Контакт с напарником очень важен. Это доверие. Утром после его смены приходишь и знаешь, что ничего проверять не нужно.

— Устаете за смену?

— Это непростой труд, бывают дни, что выматываешься. А иногда смену отработаешь, и ничего. Да и автобусы сейчас комфортнее. Еще ответственность высокая. У нас же как говорят: «Впереди смерть, позади тюрьма». А так и есть! На длинном автобусе устаю больше. Но усталость с годами накопилась. Иногда ловлю себя на мысли: надоело. А потом думаю: это же работа.

— С таким сложным графиком на что-то еще времени хватает?

— Хобби никакого нет. На рыбалку не тянет. А на даче я отдыхаю. Для виду лопату, конечно, возьму, но без фанатизма. Дача для меня — отдых. А раньше я сильно хоккеем увлекался, на все игры ходил, когда еще была команда «Металлург». Даже фанател. Нам абонемент выдавали в профсоюзе. Раньше и хоккей другой был, сейчас всё — бизнес.

— Считается, что водители обязательно курят. Так ли это?

— Напарник мой не курил, а я курю. Но странное дело: тянет покурить только на работе, дома я даже об этом не вспоминаю. И почему так? А некоторые за смену больше пачки выкуривают.

— Как складываются отношения с кондукторами?

— Обычно срабатываемся. У нас есть и семейные экипажи. Я тоже долго работал с одним кондуктором, Ларисой Павловной, без конфликтов было. Чаще кондуктор спорит с пассажирами — по билетам или документам. Особенно один вопрос мне нравится: «А что, по мне не видно, что я пенсионерка?». Скажешь, что видно, так еще обидится. Пойми их…

— Георгий, почему вы выбрали профессию водителя автобуса?

— В 1987 году я вернулся из армии, задумался о работе. А тогда такое время было: вроде Советский Союз, а вроде и нет. У меня еще до армии была категория «С» — грузовая. Спасибо отцу, он на грузовой машине работал. Я думал к нему пойти, а он, как чувствовал, что его предприятие развалится, посоветовал мне выучиться на водителя автобуса. А мне только 20 исполнилось. В автоколонне № 1456 свой класс был, я там отучился месяца два, но сразу за руль меня не пустили — нельзя, молодой еще был для перевозки пассажиров. Я до 21 года подручным работал: с метлой ходил и все такое. А потом — за баранку. Раньше, кстати, отношение к профессии водителя было лучше. Сейчас другие времена, другие профессии уважают.

Людмила Макарова