Эндокринолог седьмой поликлиники Дарья Кольцова пришла в моногоспиталь на Ломоносова в июле: в больнице продолжают привлекать врачей со стороны, так как своих не хватает. Доктор рассказала cherinfo, почему с легкими пациентами тяжелее всего и как медики относятся к ковид-диссидентам.

Дарья Кольцова

«Вы пойдете работать в памперсах?»

Мне предложил поработать в моногоспитале начмед. Это было еще в апреле. Он у нас с юмором, предложение звучало так: «Вы пойдете работать в памперсах?». Я слышала, что врачи так работают, потому что запрещено снимать защитные костюмы. Я согласилась, было интересно. Для врача это шанс стать частью истории. К тому же нам тогда не разрешали сидеть в кабинетах в поликлинике, многих отправили в отпуск, работы не было. Вот я и согласилась. Страха не было. Оказалось, в памперсах в моногоспитале не ходят, в туалет пускают.

На первую смену я заступила 1 июля. Всё оказалось не так, как показывали про Италию или Китай. У нас штабелями никто не лежит в коридорах, никто не умирает в таких масштабах. Летальные случаи происходят, но не так часто. Пациенты находятся в очень уютных палатах. Я боялась, что буду ненужной, не смогу полноценно помочь. Но здесь все на позитиве и все друг друга поддерживают. Некоторые доктора работают с апреля. Мне все подсказывали, помогали. Тут нет случайных людей.

Нас постоянно поливают дезсредствами с ног до головы

Сегодня я почти без голоса, потому что случайно маской передавила шею. Выпила обезболивающее, аж две таблетки, стало полегче. Чтобы воздух не проникал внутрь маски, а шел только через клапан, нужно очень тесно прижать респиратор к лицу. После 12-часовой смены на лице остаются пролежни, и они не проходят. Ночь поспишь, а вмятина осталась. На это уже не обращаешь внимания, мажешься кремами специальными. Одну девочку сняли с моногоспиталя, потому что у нее случился глубокий ожог. Нас же постоянно поливают всякими дезсредствами с ног до головы. Эти баллоны расставлены везде. Прежде чем попасть в столовую или туалет прямо в костюмах обливают. Как в фильмах показывают. Иногда костюм промокает, и может произойти такой ожог, как случилось с нашей коллегой. Мне дезсредство попало под маску, был небольшой ожог на лице, ерундовый.

Дарья Кольцова

Костюм — это сложно. Сейчас жара. В противочумном костюме просто обтекаешь потом, а снять нельзя, и кондиционеров нет. Наша спецодежда — это что-то! Меня пациент назвал именем какого-то мультяшного персонажа, я его даже не знаю.

Никто здесь не жалуется, тут нет нытиков. Ну пожглись, горло передавило — таблетку принял и пошел работать. Вот я работаю в поликлинике, и люди постоянно ноют. А тут даже пациенты этого не делают.

Пациенты всех врачей узнают

Меня сначала удивляло, что пациенты нас узнают. У нас же нет бейджиков. Мы писали свои имена маркером на костюмах, но после химического душа все стирается. А пациенты все равно помнят тебя, хотя мы все выглядим одинаково, да еще в масках, очках. А у меня еще и свои очки, которые постоянно запотевают! Оказывается, люди нас узнают по походке, фигуре и эмоциям. Я недавно пришла к пациентке, а она: «Что так загадочно улыбаетесь?». Как она разглядела? И на самом деле я пришла к ней с доброй новостью: у нее пневмония рассасывается.

Дарья Кольцова

Дневная смена длится с 7.30 до 20 часов. Есть комната, где можно отдохнуть, там же мы едим. В дневную смену времени свободного почти нет. Я вот сегодня только пообедать успела. Моя обязанность — пациентов осмотреть, давление измерить, послушать дыхание, насыщенность крови кислородом проверить — это основной показатель. К тяжелым больным несколько раз в день заходим. Когда я пришла в моногоспиталь, были пациенты с высоким сахаром, я сразу его отрегулировала инсулином. Но в основном я работаю как терапевт. Работа монотонная, но крутишься весь день.

Легкие пациенты — главные паникеры

19 человек скончались от коронавируса в Вологодской области, по данным на 10 июля1447 человек вылечились

Приходится успокаивать в основном тех пациентов, у которых легкая форма коронавируса. У нас много таких появилось после вспышки в Бабаево. Это вахтовики, им нельзя было там находиться, и их привезли к нам. У них либо нет симптомов, либо очень слабые.

И вот они паникуют и возмущаются: «Почему мы здесь как в тюрьме?». А тех, кто задыхается, кто на кислородотерапии, с пневмонией — их успокаивать не нужно. Я понимаю, что как врач нужна не только для назначения препаратов, но и чтобы сказать доброе слово, выразить участие, поддержать. Я перед сном однажды прошлась по палатам и пожелала каждому спокойной ночи. Радости не было конца! Человеку зачастую нужна капля тепла.

Общество не готово к пандемиям

Люди закрывают глаза и уши: «Я не слышу и не вижу, это все ерунда, никакого коронавируса нет!». Даже у нас здесь молодые ребята с легкой формой удивляются: «Зачем ходить в маске? Какой такой вирус?». Это психология людей. Я читала, что в XIX веке, когда была холера, в Вологде был холерный бунт. Люди выходили на демонстрации и говорили, что холеру придумали врачи, чтобы денег содрать. Я видела вырезки из газет, там говорилось, что при холере 30-процентная смертность. То есть каждый третий умирал! Людям поставили бочку с кипяченой водой, чтобы они ее пили, рассказали об опасности, а они все равно пили воду из зараженной реки Золотухи! В XVII веке зараженные чумой убегали, и за ними полицейские гонялись. Так у нас сейчас карантинных стерегут. То же самое. Не трудно носить маску, помыть руки. Но все равно люди сопротивляются, считают, что все это обман.

Я не герой

В моногоспитале, как правило, бригада заступает на две недели. Некоторые на месяц остаются, но я, честно, не готова к этому. Я не хочу жизнь провести здесь, я не герой.

В XVII веке зараженные чумой убегали, и за ними полицейские гонялись. Так у нас сейчас карантинных стерегут.

С родными общаюсь по телефону до смены и после. В госпиталь я телефон не беру, потому что там постоянные обработки. Усталость, конечно, в конце смены чувствуешь, но всё меркнет перед тем счастливым моментом, когда снимаешь респиратор… Это такое блаженство! Лицо отходит, все в иголочках, всё колет… Ты дышишь! Огромное счастье снять костюм и поспать! После моногоспиталя мы пойдем на две недели на обсервацию домой, нас развезут на машине.

Я в медицине 25 лет. Изначально я педиатр, но последние 13 лет работаю эндокринологом. Родом я из Воркуты, училась в Ярославской медакадемии. Вышла замуж за череповчанина и так оказалась здесь. Теперь к моей практике добавился вот такой богатый опыт.


Людмила Макарова