Микроминиатюрист Валерий Дворянов: «Однажды делал микрокопию домры, уронил ее на пол, а найти не смог»

Череповчанин Валерий Дворянов рисует картины на маковых зернышках диаметром чуть больше миллиметра, пишет алфавит на срезе конского волоса и создает композиции, помещающиеся в игольном ушке. О мастерстве микроминиатюриста художник рассказал cherinfo.ru.

— Валерий Васильевич, как вы увлеклись микроминиатюрой?

— Тяга к созданию мини-копий разных вещей у меня с детства. И живописью я с детства увлечен. Пока не было микроскопа, я работал с лупой. Одно время увлекался оружейной миниатюрой: изготовил с десяток кинжалов, мушкетов и алебард. Они такого размера, что легко умещаются на ладони. Сейчас эта коллекция в одном из французских музеев. В конце 90-х в «Голубом экране» увидел микроскоп — большую редкость по тем временам. После его покупки и начался период микроминиатюры в моей жизни.

— Помните свои первые микроработы и сколько их у вас всего?

— Начинал с гравировки на рисовых зернах: процарапывал иглой простые рисунки, буквы. Потом стал подключать новые материалы и краски. Первая полноценная работа — французский замок, это гравировка на срезе рисового зерна. Экспериментировали с микроскульптурой. Например, сделал коллекцию из десяти столярных инструментов в игольном ушке. Делал микрокопии музыкальных инструментов. Скрипку и балалайку сделал, хотел еще и домру, но во время работы уронил ее на пол и найти не смог. Всего у меня больше 100 работ. Они хранятся в Вологде, Перми, в Норвегии в музее Грига. Выставлялся я в музеях Москвы, Рыбинска, Вологды, Перми.

— Знаю, что сейчас ваше главное увлечение — рисование в микроминиатюре портретов известных людей.

— И не только людей. Рисую тех, кто мне интересен. Это и персонажи мультфильмов, как «Маша и Медведь». В моей галерее есть Фаина Раневская, Мерилин Монро, Эдит Пиаф, Алла Пугачёва, Григорий Распутин, Николай II, Майкл Джексон и Мстислав Ростропович. Есть Владимир Толоконников в роли Шарикова из «Собачьего сердца», Луи де Фюнес в роли жандарма. Сначала я изучаю биографию человека, просматриваю его фотографии, выбирая подходящий ракурс. А во время работы словно остаюсь один на один с персонажем, настолько проникаюсь его личностью, что могу ощущать тяжесть эполет на своих плечах, как было с портретом Николая II.

— Какими инструментами и материалами пользуетесь?

— Главный инструмент — микроскоп. Без него не обойтись. Вместо кисти использую волос с собственной руки. Но к работе его нужно подготовить — заточить лезвием под микроскопом. Холстом служит срез макового или рисового зерна. Рис — материал хрупкий, работать с ним надо осторожно. Куда надежнее слоновая кость. Лет десять назад знакомый художник подарил мне кусочек, распиливаю его потихоньку на «холсты» три на четыре миллиметра, надолго хватит. Краски использую обычные, масляные. Главное, чтобы они были однородные, без комочков.

Над коллекцией в честь 200-летия Пушкина я работал целый год. Эта коллекция — перенесенные на рисовые зерна рисунки из дневников Пушкина.

— Получается, на материалы вы почти не тратитесь? Значит, с материальной стороны хобби выгодное?

— Это как сказать. Хороший микроскоп — очень дорогое удовольствие. А еще важно настроиться на работу, быть спокойным. Ведь когда работаешь при стократном увеличении, даже незаметное глазу дрожание руки недопустимо. Поэтому мазки и штрихи делаю между ударами пульса. Особенно важна концентрация при работе с портретами: чуть промахнешься — черты лица сразу меняются, и приходится начинать все с начала.

— Сколько времени уходит на одну работу?

— По разному, но обычно не меньше недели. Над коллекцией в честь 200-летия Пушкина для московского Политехнического музея я работал целый год. Эта коллекция — перенесенные на рисовые зерна рисунки из дневников Пушкина. А вот портрет Эдит Пиаф нарисовал за два часа — поймал настроение и вдохновение. Вообще, больше часа работать над микроминиатюрой сложно — голова начинает болеть.

— Наверное, такое хобби отрицательно сказывается на зрении?

— Не без этого. Бывает микроскоп качнется на десятую долю миллиметра, и резкость изменится, приходится подстраивать фокус глазом. Еще я люблю тщательно прорисовывать детали. У Маши из мультфильма «Маша и Медведь», она на маковом зернышке нарисована, размер лица всего треть миллиметра. Но каждая ресничка видна. Для такой работы требуется многократное увеличение, а от него сильно устают глаза. Но самая тонкая моя работа — это, наверное, русский алфавит на торце конского волоса.

— Не пробовали превратить свое хобби в бизнес?

— Если бы у меня был менеджер, наверное, я мог бы продавать свои работы. Ценители этого искусства готовы платить хорошие деньги. Но я не продавец, мне проще подарить, чем продать. Иногда так и делаю. Мои работы есть у Нурсултана Назарбаева, у Филиппа Киркорова, космонавту Георгию Гречко дарил.

— Что сейчас рисуете?

— Работаю над серией к юбилею Череповца и Вологодской области. Часть рисунков уже готова: композиция из десяти маковых зерен на вишневой косточке, на каждом зернышке название и возраст города в Вологодской области. В перспективе хотелось бы сделать музей истории Череповца в микроминиатюре. Запечатлеть известных людей, исторические здания… Такого музея нигде больше бы не было.

Ольга Тычкова