30-летний ярославец Александр (его фамилию мы не называем, так как молодой человек входит в сообщество анонимных наркоманов), который с 13 лет употреблял различные виды наркотиков, по приглашению череповецких специалистов стал проводить в городе семинары для школьных психологов, соцработников и родителей трудных детей. На своем опыте Александр, который теперь является сертифицированным консультантом по борьбе с зависимостями и работает в наркодиспансере, рассказывает, как от алкоголя и «травы» переходят к героину и что бывает потом.

Наркотики: начало

В минувшие выходные Александр вновь посетил Череповец. Из Ярославля он добирался на мотоцикле: водительского удостоверения мужчину не лишили, так как благодаря родителям реабилитацию он проходил анонимно. По словам гостя, он ехал больше трех часов, ведь шел дождь.

— Остаюсь ли я одержимым человеком? — задает сам себе вопрос Александр, который внешне сейчас больше похож на бизнес-тренера: серый пиджак, модные очки, уверенная речь. — Да, но я для себя теперь определяю, что одержимость может быть как со знаком минус, так и со знаком плюс. Если я могу сделать что-то полезное для людей, отдать или привнести что-то, то это та одержимость, которая превращает меня не в наркомана, а в творческого человека. Сейчас я специализируюсь на работе с родственниками наркоманов. Большинство родителей верят в то, что их ребенок лучше, чем он есть. Это справедливо, ведь в семье должна быть вера и любовь. Больно, если все ожидания рушатся. Мне сейчас 30 лет, я начал употреблять лет в 13. Так странно все началось… Меня с детства пугали наркотиками, я смотрел все эти видео, но у меня вдруг началась токсикомания. Лет с шести я увлекался мотоциклами, а в 12—13 лет я разбил мотоцикл. Все обошлось, но родители запретили мне кататься, сказали искать другое увлечение. Сейчас я понимаю, что во мне что-то умерло тогда. Я стал в одиночку токсикоманить, зародилась моя теневая личность.

Наркотики и двойная жизнь

— В школе авторитета у меня не было, у девушек спросом я не пользовался. В 10-м классе завуч уже откачивала меня от алкоголя, в 11-м я уже фактически не ходил в школу. Была компания, которая пила, занималась разбоями, грабежами, воровством. Но мне было комфортно там, я получал там уверенность. У меня настолько не было почвы под ногами, настолько нечем было зацепиться в реальной жизни!.. Появилась двойная жизнь. Интерес был именно ко второй личности. Посмотрите: все люди ходят на работу, с утра до вечера рутина, а у меня все иначе!

Большинство родителей верят в то, что их ребенок лучше, чем он есть. Это справедливо, ведь в семье должна быть вера и любовь.

После школы родители меня затолкали на факультет психологии. Мне удалось отучиться три курса, я пробовал уже галлюциногены. Была марихуана, трава всевозможная, в конечном счете я попробовал героин. Мозги я себе вскрыл конкретно. К третьему курсу у меня была махровая зависимость. Отец работал в Москве, он пристроил меня к себе на работу, я начал новую жизнь в столице. Работа была неплохая, я даже занимался обучением людей по направлению маркетинга, при этом вел тайную жизнь. Уже через месяц я начал возвращаться на выходные в Ярославль. Началось с алкоголя, потом стимуляторы, потом героин. На выходные я отжигал на неделю вперед. Так длилось три года. Начались проблемы с памятью, вниманием, мышлением. Я просто тупел. Я понял, что работу больше «не везу». Я вернулся в Ярославль, сделал себе миф, что я нашел другую работу, хотя я ее не нашел. Я сидел на «медленных» наркотиках. Цель была одна — найти, употребить и продолжить поиск. Я дошел до такой точки, когда скрывать что-то было невозможно. Родители оставили в комнате диктофон и уехали на дачу. Четырех часов записи было достаточно, чтобы все понять. Родители не знали, что делать, стали звонить знакомым, искать что-то в интернете.

Наркотики и лечение

— Сколько было понедельников, столько у меня было попыток начать новую жизнь. Я стал искать полумеры. Слез с героина, преодолел ломку «на сухую», несколько дней меня держали под замком. Но как только я оставался 4—5 дней без каких-либо веществ, у меня дикая паника начиналась. Мне казалось, что без веществ в этом мире мне делать нечего. Я постоянно должен быть под чем-то. Когда я не принимал ничего, это было все равно, что тебя голым выгнали в толпу.

1648человек состоят на учете в наркодиспансере в Череповце
11 детей и подростков поступили в детскую горбольницу с отравлением спайсами за шесть месяцев 2017 года

Я стал пить запоями, потом быстро подключил синтетические наркотики — это спайсы. Они постоянно видоизменялись, запретить их не могли в то время. Их не показывали тесты, а я каждые два дня сдавал дома тесты, в наркологии тоже сдавал. Все тесты были чистые, а я просто сидел на спайсах. Это вошло в систему. Спайс не уступает героину по своей силе и по ломке, когда ты отказываешься от него. Моего здоровья хватило на год, потом я стал попадать в реанимации. Я дошел до дна. В конце концов я просто дал отправить себя на лечение. Меня отправили в Екатеринбург, это было режимное заведение с решетками на окнах. Там я понял, что начиная с 13 лет не было одного месяца, чтобы я не употреблял. Постоянно что-то было. Тут я начал оттаивать, меня стало «качать». То злость, то стыд, то паника, то радость!.. Все чувства били ключом, потому что я столько лет не давал им расти. Мне было 25 лет. Мы там учились общаться без веществ — как дети.

Полгода я там пробыл, еще полгода стажировался, чтобы стать волонтером и консультантом, хотел заниматься с такими же, как я. Я понял, что я ничего не умею, я всю жизнь прозанимался не тем. У многих моих одноклассников и однокурсников дети в школу пошли, а я как будто был на паузе! Я простажировался в Германии на консультанта по химическим зависимостям. Мне стало безумно жалко времени, захотелось все и сразу. Но я недооценил то, чем я болею.

Наркоман

Наркотики и иллюзии

Я встретил в реабилитационном центре любовь, она тоже зависимая. Мы решили строить жизнь заново в Ярославле, она сама из Питера, я привез ее к себе. Через четыре недели мы начали по чуть-чуть выпивать, через два месяца мы сорвались. Два наркомана в активной фазе употребления не могут построить отношения. Здорово уже то, что мы не убили друг друга. Ничего человеческого в нас не было, мы превратились в собак, которые жрут друг друга. Я снова все потерял. Был глубочайший кризис, только благодаря коллегам по работе я справился. Я нашел сообщество анонимных наркоманов, вступил в него, сейчас полтора года у меня ремиссия. Закончил высшее образование на психолога. Получается что-то созидать, и я этому очень рад. Для меня просто здорово жить. Люди спрашивают, чего я понял будучи на этом дне. Понял, что наркотики дают самое страшное — ощущение, что без них жизнь твоя превратится в рутину навсегда. Кажется, что все вокруг обман, иллюзия. Ты понимаешь, что без наркотиков тебе не жить, с ними ты тоже умрешь, но ведь все же умрут. Мне-то будет что вспомнить, а у них просто работа-дом и больше вспомнить нечего. Эта иллюзия начала уходить. Я вспомнил, что люблю мотоциклы, что это была моя жизнь, что я мечтал об этом, что думал о будущем, а не высасывал все кайфы из настоящего. Я стал стремиться к этой мечте. Сейчас единственное, что я умею, — помогать таким же, как я.

Наркотики и медицина

Как утверждает медицинский психолог детской городской больницы Александр Пичугин, руководитель проекта «Здоровое поколение» благотворительного фонда «Дорога к дому», истории о наркотиках, которые рассказывает публике наркоман, имеют терапевтический эффект и для него самого, и для аудитории.

Александр Пичугин

«Зависимому приходится переживать все заново, — объясняет психолог. — Я считаю, что такие откровения очень важны — как для самого человека, который справился с зависимостью, так и для людей, которые могут столкнуться с такой проблемой. В первую очередь, для специалистов и родителей. Для них это возможность заглянуть внутрь, получить что-то вроде обратной связи, понять, какие ошибки они допускают в общении с детьми. В последние годы наркомания молодеет, меняется механизм изменения состояния сознания. Подростки, например, курительные смеси зачастую наркотиками не считают. Для многих наркотик это только то, что «пускают по вене». Взрослые, родившиеся и выросшие в СССР, считают наркотиком только героин. Уж тем более они не задумываются, что спайс может быть началом героиновой зависимости. Родителям, на мой взгляд, нужно внимательно и, прежде всего, с любовью относиться к своим детям. Проявлять к ним не только формальный интерес, а действительно любить их, интересоваться не только уроками, а увлечениями ребенка. Сейчас в моде тотальный контроль. Но мой опыт показывает, что чем сильнее родители «закручивают гайки», тем лучше адаптируется подросток к этим условиям. Как мы видим, внешнее социальное благополучие семьи очень часто не имеет никакого значения».

Василий Корешков