Альпинист Максим Пешков: «В горах только дурак не боится»

Череповчанин Максим Пешков серьезно занимается альпинизмом пять лет, возглавляет региональную Федерацию альпинизма и скалолазания. Спортсмен поднимался на вершины Кавказских, Хибинских и Крымских гор. Почему людей тянет в горы, как ищут пропавших альпинистов, дорого ли заниматься этим спортом и кто такие «снежные барсы», Максим Пешков рассказал cherinfo.

— Альпинизм все популярнее среди молодежи. Недавно 17-летний школьник из Череповца самостоятельно отправился на Эльбрус и чуть не погиб, историю его спасения опубликовали многие СМИ. Как вы оцениваете его поступок?

— Этот молодой человек не состоит в нашей федерации. В СМИ его назвали альпинистом, но он просто пошел в гору, как сам говорил журналистам, «чтобы прославиться», ну и добился своего: пару дней внимание СМИ было приковано к его безрассудному поступку и чудесному спасению. Хорошо хоть зарегистрировался! Наверное, поэтому его начали искать сразу, а не через несколько дней. Такие молодые люди, фактически подростки, хуже переносят пребывание в горах, их внутренние органы развиты еще недостаточно. То, что его нашли и спасли, — чудо. Прежде чем идти в горы, нужно заниматься, есть специалисты, которые дадут знания и научат. Важно не только заплатить и поехать, важно подготовиться. У нас есть система альпинистских книжек, в которых указаны характеристики участников восхождения. Книжку заполняет инструктор уже после первой вершины. Другой инструктор открывает книжку и видит эту характеристику, имеет представление о человеке.

— А могут рекомендовать не идти в горы?

— Вполне. Если человек не готов слушать инструктора, воспринимать что-то адекватно в ситуациях, далеких от критических: например, холодно, истерика. Известен случай, когда девушка отстегнулась от напарников и пошла в противоположную сторону со словами «Я иду одна домой». Высота, другая погода, непривычная деятельность — всё это может сказаться на самочувствии, в том числе и психоэмоциональном.

— Бывает ли такое, что группа альпинистов проходит мимо того, кому нужна помощь?

— Такое может случиться на высотных восхождениях. Чтобы взойти на Эверест, люди выкладывают большие деньги, при этом гарантии удачного восхождения нет. Может быть единственный день, единственная возможность… Поэтому могут пройти мимо того, кому нужна помощь. Потом сообщают спасателям. Обычно такие группы ведут гиды. Если остановиться, группа не взойдет. Если альпинист гибнет на Эвересте, даже если его находят, то вряд ли спустят с горы. Чтобы это сделать, нужны большие деньги: вертолет не сядет, на себе нести — тяжело. Бывает, конечно, что погибших снимают, но крайне редко.

— Расскажите о гибели череповецких альпинистов в 2014 году.

— Такая трагедия была. Погибшие, Василий Печенин и Георгий Шумейко, — опытные альпинисты. Их до сих пор не нашли. Есть предположительное место срыва на горе Джайлык. В 2015 году мы выезжали на поиски, но безрезультатно. Как сказали в местном МЧС, там и КамАЗ может исчезнуть без следа: разорванный ледник, трещины. Много случаев, когда погибших альпинистов находили через 30 лет и более.

Много случаев, когда погибших альпинистов находили через 30 лет и более.

— Бывали у вас сложные маршруты?

— В этом году был достаточно сложный по погодным условиям маршрут в Кабардино-Балкарии. Мы шли от самой высокогорной базы «Улутау» по маршруту категории 4Б. На середине маршрута из-за грозы пришлось остановиться на незапланированную ночевку. Было непонятно: то ли спускаться, то ли идти дальше на вершину. Решили, что вниз идти опаснее, чем вверх. В итоге взошли, но поход длился не трое суток, а пять. Было страшно, но только дурак не боится, страх — это вполне естественно.

— Доверяют ли альпинисты прогнозам погоды?

— Конечно. По Эльбрусу есть прекрасные раскладки по ветру, грозам, температуре на каждой высоте. Как-то мы день сидели под маршрутом, зная, что на вершине ветер до 50 километров в час, нас бы просто сдуло, мы решили переждать. Эльбрус — технически не сложный маршрут, но в непогоду, и если состояние человека не очень, есть шансы куда-то улететь, заблудиться. Кстати, у альпинистов не принято говорить «покорять гору», сделать этого просто нельзя, мы говорим, что восходим. Иногда бывает, что в походе что-то не складывается, тогда лучше повернуть назад или переждать. Горы никуда не денутся, всегда будет возможность попробовать снова.

— Что важно учитывать, чтобы акклиматизироваться в горах правильно?

— Мы все — равнинные жители, поэтому для нас важно акклиматизироваться в горах постепенно. Поднимаешься на определенную высоту, дальше слушаешь себя. Если все нормально — ночевка в штурмовом лагере или просто пребывание на горе какое-то время. Потом спускаются вниз и снова идут на другую высоту. Так ходят на Тянь-Шане, в Гималаях, на Памире, частично на Эльбрусе. Есть определенная зона, где находиться долго невозможно, а можно лишь побывать. На такой высоте любая болезнь развивается очень бурно. Если это ангина, она развивается за час, бывает, что случается отек легких или мозга. Человек прекращает дышать и уходит в забытье. Почувствовать, что состояние ухудшается реально, но не всегда есть возможность быстро спуститься, в этом и проблема.

— Наши альпинисты часто ездят на Эльбрус, каковы особенности этой горы?

— Восхождение на Эльбрус по классическому маршруту — это первая категория сложности. Самая сложная горная категория — шестая. Свою роль играют протоптанные тропы и массовость. В то же время на Эльбрусе бывает очень непростая погода: ветра до 50 метров в секунду, морозы до -50. К тому же Эльбрус — это потухший вулкан, там до сих пор через трещины выделяется сероводород, так что если подниматься с северной стороны, можно попасть в очень непростую ситуацию.

— Сколько в среднем длится альпинистский выезд?

— От 10 дней дней до трех недель. Оптимально 21 день. В СССР походы могли длиться больше месяца, а сам альпинизм причислялся к военным видам, его активно развивали. Умение воевать в горах очень ценилось. Любой студент мог получить путевку в горы, молодым людям давали снаряжение. До сих пор некоторые модели снаряжения называют «ВЦСПСками». Выдавали ледорубы — ширпотреб, но массово.

— Насколько альпинизм дорогой вид спорта?

— Достаточно дорогой. Если брать высотные восхождения мирового уровня, стоимость может доходить до миллионов рублей. Экипировка тоже дорогая. Специальная одежда и обувь, палатки, веревки, так называемое железо — ледобуры, крючья, закладки, френды… Каждая железка стоит денег, а на человеке таких железок может быть на 100 тысяч рублей и больше. Без экипировки тоже никуда — от нее зачастую зависит здоровье и жизнь.

— Расскажите, кому дается неофициальный титул «Снежный барс» и за какие заслуги?

— Высотный альпинист, череповчанин Алексей Колобов имеет такой титул. Он дается, если спортсмен покоряет все вершины-семитысячники СССР: пик Исмоила Сомони (бывший пик Коммунизма), Корженевской, Ленина, Хан-Тенгри, Победа. Погибший альпинист Печенин также имел это звание. Другой наш инструктор, Юрий Спиридонович Ефремов, с последней семитысячной вершины — пик Победы — так и не спустился.

У каждого альпиниста своя мечта. В этом году у нас две девушки взошли на Эльбрус — для них это большое достижение.

— Как часто череповецкие альпинисты выбираются в горы?

— В этом году были в Крыму на горе Сокол, в Хибинах, на Кавказе, планируем съездить на Архыз. В каждой поездке есть старший тренер со званием не ниже кандидата в мастера спорта, начспас, медик. Группа обязательно регистрируется на сайте Федерации альпинизма. Можно воспользоваться услугами альпинистских баз, где работают очень опытные инструкторы. Некоторые посвятили альпинизму всю жизнь, хорошо знают горы, могут подсказать, где висят снежные карнизы, есть или нет лавиноопасность, как грамотно составить тактический план восхождения, чтобы избежать неприятностей. У каждого альпиниста своя мечта. В этом году у нас две девушки взошли на Эльбрус — для них это большое достижение. Есть люди, которые стремятся к высотному альпинизму, есть те, кто занимается классическим альпинизмом. В Череповце развит именно классический альпинизм, к тому же высотный, повторяюсь — это очень дорогое удовольствие.

— А где проходят тренировки?

— На скалодромах. Есть практика выходить на Соборную горку, на уклоне можно научиться правильно ходить по снегу, «зарубаться» при срыве. Ездим в другие регионы — в Мурманскую область, Карелию, на Кавказ, в Крым… Система обучения альпинизму сложилось еще во времена СССР. Привыкание к горам происходит постепенно, никто не заставит неподготовленного человека штурмовать отвесную стену. Всё начинается с простых маршрутов — они не сложнее наших сугробов, но в то же время есть куда лететь, падать, могут меняться погодные условия и так далее.

— А как вы увлеклись альпинизмом?

— Я пришел в альпинизм в 2014 году, до этого занимался скалолазанием. По альпинизму у меня второй разряд. Альпинизм не массовый вид спорта, но в Череповце увлекающиеся люди есть. Первая секция открылась больше 50 лет назад при металлургическом заводе. Руководил ей Василий Михайлович Печенин, он стал первым мастером спорта по альпинизму в Череповце и «снежным барсом». В Вологодской области работает Федерация альпинизма и скалолазания, которая и объединяет близких по увлечениям и духу людей.

— Максим, почему людей тянет в горы?

— Альпинизм — это романтика. В Японии альпинистов сравнивают с самураями: человек находится наедине с самим собой, совершает личный подвиг, превозмогает себя. У нас есть очень опытный альпинист Алексей Колобов, он покорил все горы-семитысячники. Он говорит, что ездит в горы, чтобы проверить себя, узнать, где предел.

Светлана Марущенко